Они вкладывают в них чертову тучу денег. Английская чистокровная порода считается самой резвой в мире, их лошади быстрее всех бегают. Кроме того, считается, что эту породу можно приливать к любой другой. В Англии очень много частных лошадей. Если у людей есть место, где держать лошадей, если у них есть деньги, чтобы заплатить за случку тысяч двести, они получают жеребенка, которого потом могут вырастить и дорого продать.
Следующий день начинается со знакомства с разной живностью: кошками, собаками, гусями, и к обеду мы, наконец, идем на прогулку по фермерским угодьям. Андрей проводит нам профессиональную экскурсию.
– Лошади здесь очень дорогие, одна случка с породистым самцом может стоить двести пятьдесят тысяч фунтов. Например, в Ирландии есть такой жеребец Садлерс Велс, прямой потомок знаменитого Нортен Дансера. Вот такой жеребеночек от него, он только что родился, еще на ногах не стоит, а уже стоит двести пятьдесят тысяч фунтов. Лечение лошадей в Англии поставлено намного лучше, чем лечение людей. Закуплено самое современное оборудование, лошадей лечат, оперируют, проводят УЗИ. Они даже определяют пол жеребенка, который родится только через одиннадцать месяцев! Жеребец всегда предпочтительнее, потому что это потенциальный производитель, который после того как покажет свои результаты, может принести много денег.
– Сколько же может стоить жеребец, если только случка с ним стоит двести пятьдесят тысяч фунтов?
– Сейчас я тебе скажу. Есть, например, такой жеребец Галилео, прямой потомок Нортен Данcера, он стоит шестьдесят пять миллионов фунтов стерлингов. Всемирно известный аукцион лошадей в Ньюмаркете называется Татерселз. Туда привозят лошадей со всего мира. Например, немцы привезли жеребенка на Татерселз, его купили другие немцы и увезли обратно в Германию. Аукцион выглядит как площадь-ринг, а вокруг, амфитеатром, сиденья. Выводится лошадь, ее водят по кругу, люди смотрят, оценивают, платят денежки. Рекорд Татерселз был установлен лет десять назад, мама этого жеребенка находится у меня на ферме, жеребчик опять-таки от Садлерс Велса. Его зовут Милан. В возрасте одного года его продали на аукционе за шестьсот пятьдесят тысяч фунтов, и он показал, что он достойный жеребец.
Андрей работает на Луку Кумани, известного итальянского тренера, который входит в пятерку лучших в мире. Лука родом из Италии, но живет здесь, в Ньюмаркете, стадом занимается его английская жена.
– На ферме больше двух десятков кобыл, да еще по весне привозят с дюжину на выжеребку. В этом году у нас родилось тридцать пять жеребят, и я каждого из них помню и знаю, кто его родители. Последнее время у меня нет рабочего дня, у меня рабочие ночи. Я принимаю выжеребку. Лошади предпочитают рожать по ночам. Жеребята только рождаются, и я начинаю их воспитывать; с самого начала им надо показать, что человек сильнее его. Что человек его любит, но он здесь главный, и его нужно слушаться. У лошадей очень хорошая память. Жеребенка надо побороть, пока он маленький, потому что, когда он подрастет, это будет очень тяжело.
Мы еще часа два бродим по полям, разговариваем с лошадьми, делаем сотни фотографий и приходим к выводу, что поездка удалась, и день рождения получился очень необычный. Почти неохотно возвращаемся в Лондон. Долго обсуждаем, что лучше: городская жизнь или сельская. Муж подруги родом из деревни, поэтому он готов перебраться из Лондона хоть завтра. Подруга больше привыкла к комфортному городскому стилю, обществу интеллектуалов, светской жизни, но смену образа жизни на пару месяцев допускает. Третий наш попутчик, закоренелый урбанист, восторгов наших не разделяет и заявляет, что он бы повесился от тоски на третий день. Места много, людей мало, тусоваться не с кем. Ни кинотеатров, ни ресторанов, ни клубов. Никакой ночной жизни.
– Ночная жизнь? – смеется Андрей. – Да, когда у лошадей идет выжеребка, ночная жизнь очень своеобразная. Но в другое время ночи здесь отличные и без клубов. Иногда ночью хорошо по полям побродить, посидеть у реки, когда тихо и луна. Я стихи пишу, мелодии подбираю, мне нравится. А когда настроение боевое – можно и прокатиться. Мы тут с ребятами такие автогонки устраиваем – «автопробегом по бездорожью», никакой полиции, никто не уследит и не угонится. И люди здесь настоящие. И времени у них больше, чем у ваших лондонских. Они свою жизнь живут, а не мимо пробегают.
Вечный спор города и деревни. Так и не определились.
Я знаю, что через месяц у Андрея заканчивается срок работы в Великобритании и что он на острове задерживаться не собирается.
– Поеду в Австралию. Потом, может быть, в Японию. Англия – прекрасная страна, я ей очень благодарен. Потому что нашел здесь работу, которую полюбил, и стал профессионалом международного уровня. Мои хозяева довольны мной, но я молодой и свободный, я хочу посмотреть мир. У меня есть профессия, которая престижна и востребована. У меня отличные рекомендации. Так что не пропаду.
Есть женщины в русских селеньях…
Леся складывает клетчатый шотландский зонтик в прихожей и отряхивается от дождевых брызг. Разувается и с удовольствием ныряет в мягкие тапочки. Еще одно холодное дождливое лето в Лондоне. Зуб на зуб не попадает. Сидим пьем чай на кухне, отогреваемся. Леся только что потеряла работу в гостинице, на которой провела шесть лет. Очередная проверка документов, и оставалось только добровольно написать заявление об уходе, чтобы сохранить честное имя и получить все полагающиеся отпускные.
– Решила выйти замуж, – сообщает она. – Надоело. Данил сказал, что у него есть знакомый латыш, который готов жениться. Надо будет обсудить цену. Предполагаем, что между двумя и тремя тысячами.
Мне становится очень грустно.
– А ты знаешь, что с ним нужно будет жить в одном доме, потому что они потом проверяют, приходят ли вам письма на общий адрес и что он на завтрак кушает. Соседей опрашивают, как часто они видят вас вместе. Друзей вызывают.
– Знаю. Придется жить под одной крышей и быть в хороших отношениях.
– А потом столько риска… Он может обмануть с деньгами. Или передумать на полпути. Например, дела не пойдут, и он решит вернуться в Латвию. Ты поедешь с ним на родину учить латышский язык и получать латышский паспорт? Или захочет жениться на другой девушке по-настоящему.
– Я устала, – вдруг жалобно произносит Леся. – Я пашу как проклятая шесть лет подряд, а деньги так и не копятся, и вот теперь опять искать работу, пока счета последние сбережения не подъели. Мне легче один раз заплатить за этот фиктивный брак, чтобы найти нормальную работу с нормальной зарплатой. У меня уже столько опыта работы, что и на заместителя менеджера могла бы заявление подавать, а через три года рестораном управлять…
И это правда. Шесть лет назад в числе бесстрашных или безумных первопроходцев Леся приехала в Лондон на заработки. Девятнадцать лет, только-только окончила экономический колледж в Архангельске, еще не успела поработать. Но возвращаться к родителям в маленький поселок в Архангельской области не хотелось, а оставаться в Архангельске не было никакой возможности. Папа пьет, мама вкалывает на трех работах, поднимает младших братишку и сестренку. Помощи никакой. Только двоюродная сестра в Лондоне, которая уже несколько месяцев зовет к себе.
Оформила студенческую визу, благополучно приземлилась в Лондоне. Сестра встретила в аэропорту, привезла к себе. На следующий день Леся вышла на работу в гостиницу, в которой сестра работала супервайзером в ресторане. Первые три года проработала официанткой, параллельно подрабатывая во всех возможных местах, потом заменила сестру после отъезда последней на родину. Еще через год купила квартиру в обожаемом Архангельске. Оформила ипотеку в России, взяла кредит в Англии.
– Они спрашивали, под что беру кредит. Потому что если покупаешь дом или машину, они берут в залог твое имущество, если оплачиваешь учебу, перечисляют деньги на счет колледжа. Сказала, что выхожу замуж, нужны деньги на свадьбу. Будем отдавать вместе с мужем. Несколько банков обошла. Получила десять тысяч. Сумасшедшая сумма. Каждую неделю
